Принял непростое решение продать несколько, вплоть до половины, сувенирных карточек с изображениями игроков НХЛ, коих у меня более 500 штук. И всё – ради намечающегося издания откровений Гоши Синичкина. Слухи о премии на работе не подтвердились. А написанное не может долго лежать мёртвым грузом, иначе я не возьмусь за следующую книгу. Имеющиеся у меня в коллекции карточки уже «в возрасте» (самые «молодые» посвящены сезону 1995-1996 гг.), что делает их ещё более ценными и не позволяет так просто с ними расстаться. Как раз в те времена выступали все мои самые любимые хоккеисты.
С одной стороны, не хочется отрывать от сердца то, что было тебе так дорого в юности. С другой, отдаёшь себе отчёт в том, что давно уже не перебирал эти карточки, успел о них позабыть, а литературное творчество для тебя теперь, как ни крути, важнее. В общем, будь что будет. Книгу издам в любом случае. А вот карточками могут и не заинтересоваться вовсе.
Впрочем, первый клиент уже созрел. Почти созрел. Поначалу он спросил, есть ли у меня в наличии профайлы Павла Буре и Игоря Ларионова, вчера заявил о намерении приобрести вообще всё (!), но сегодня вроде как остановился на двадцати карточках с изображениями русских игроков. Во второй половине декабря обещал выкупить заказ. Сумма сделки в десятки раз меньше той, что нужна мне на издание книги, но курочка, как известно, по зёрнышку…
Сегодня, кстати, частенько приходилось улавливать ностальгические нотки. Например, в Молодёжном, где я прожил семь лет. Заехали туда с женой. Не в сам посёлок, а в шашлычную, что на остановке. Подивились приятным изменениям внутри зданьица. Убедились в непревзойдённости вкуса самих шашлыков. И, довольные, поехали в Дивногорск.
Оказавшись в городе, потопали до центральной хоккейной коробки. На дорогах и тротуарах – катушка. Погода никак не может определиться, какой же ей быть, а температура – в какую сторону от нуля по Цельсию двигаться. Когда я был совсем ещё мелким, мы уже в начале октября выходили на лёд. А теперь им даже в начале декабря не пахнет.
От пустующей хоккейной коробки направились к бабушкиному дому. При себе – подарки для родственников. Ольга привезла им всяких вкусностей из Вьетнама. Моя двоюродная сестра сразу же взялась делить леденцы, конфеты, жвачки на две кучи – для себя и родного брата. Причём в свою сторону отодвигала более интересные вещички. Некоторые решила тут же слопать, чтобы у братана не возникло ненужных вопросов. А фантики выбрасывала – нет, не в ведро, которое было в двух шагах от неё, – в форточку. С девятого этажа. Прямо на моих глазах.
Я ей за это щелбан. А она на брата стрелки переводить начала, дескать, он тоже так делает. Да чего уж там – я и сам такое вытворял лет 12-14 назад. Правда, в форточку тогда выбрасывал пустые пачки от пельменей, котлет и иной некришнаитской хавки, которую батя запрещал готовить дома. Теперь же, поймав на месте «преступления» сестру-школьницу, серьёзно возмутился. Сказал, что если она ещё раз такое вытворит, ничего от нас впредь не получит. Десятилетняя сестрица пообещала исправиться. И тут же расхохоталась.
Вскоре с улицы вернулся брательник, получил от меня затрещину, тоже пообещал никогда больше не выбрасывать мусор из окна, закинул в рот чупа-чупс и предложил сыграть в лото. Вот это да! Последний раз я рубился в лото примерно в те самые годы, когда приходилось свинячить под окнами нашей квартиры. Играли мы тогда с бабушкой, теперь уже покойной. И с тех пор лото мне на глаза больше не попадалось.
Двоюродный брат рассказал, что получил игровой набор в подарок за победу в каком-то творческом конкурсе. Молодчик! Ещё бы фантики в окно перестал кидать. Но раз уж пообещал, то будем надеяться…
А ещё брательник сказал, что на новогодние праздники улетает со своими однокашниками в Санкт-Петербург. В программе у них – посещение Эрмитажа, Петропавловской крепости, Невского проспекта и даже полюбившегося мне города Пушкин. Я тоже жду очередной поездки туда, в Ленобласть. Когда это произойдёт, пока точно не скажешь. Второй год кряду лететь туда – денег жалко. А вот через пару лет – самое то. Как раз соскучусь.
Причём хорошо бы слетать не летом, а в марте или октябре, чтобы увидеть, так сказать, оборотную сторону северной столицы. И влюбиться в неё ещё сильнее. Или же – разочароваться и навсегда отбросить мысли о возможном переезде в Питер.
Степан РАТНИКОВ.
