Докатились! Теперь даже пресс-атташе хоккейного «Сокола» работает под стать игре команды. Дама, не постеснявшаяся выглядеть смешно и выставившая свою кандидатуру на минувших выборах мэра Красноярска, уже более десяти матчей кряду не обеспечивает подход прессы к игрокам, наплевав на свои обязанности. Несколько часов назад, когда матч чемпионата ВХЛ между «Соколом» и «Кубанью» близился к завершению, я направился к баннеру с символикой лиги, рядом с которым (и только с ним – не знаю, кто и зачем установил такие ограничения) журналисты имеют право общаться с хоккеистами.
Собирался уже перепрыгнуть через перила нижнего ряда, как это было на протяжении всего минувшего года, но охранник остановил меня: «Здесь проходить нельзя, обходите через трибуны». Всегда было можно, а теперь нельзя. Вот те раз!
Ещё один твердолобый якобы блюститель порядка, стоявший неподалёку, сказал то же самое. Спорить с этими запрограммированными роботами было бесполезно. Я поднялся наверх, вышел через сектор, вновь спустился на первый этаж, где меня поджидал другой охранник, заявивший, что здесь могут проходить только руководители и прочие шишки. Иными словами, единственный журналист, решивший посетить этот суперматч и «насладиться» девятым подряд поражением «Сокола», мог запихать свою аккредитацию в задницу.
Дозвониться до директора красноярского клуба мне не удалось. Пока я гневался, самый пришибленный охранник из всей когорты (именно этот склеротик на предыдущих матчах «Сокола» неоднократно вопрошал, какого рожна мне надо возле скамейки для запасных: ответ смотрите выше, там, где про баннер) вернулся и рявкнул, чтобы я следовал за ним. Мы дошли до кабинета пресс-атташе, которая важно сидела на своём стульчике и даже не думала отрывать от него известную часть тела. И это за считанные секунды до конца матча!
Когда я спросил, почему она уже несколько матчей кряду не подходит к злополучному баннеру, та ответила: «Я отсюда мониторю». Кого или что она там может мониторить, если на эту командёшку даже болельщики не ходят (половина арены с трудом заполняется), не говоря уже о журналистах? Она глазами, что ли, по зрительским местам шныряет, пытаясь обнаружить там коллег? Как выяснилось, если бы я оказался рядом с тем самым баннером, она бы увидела меня и вышла. Но как же я могу там оказаться, когда все охранники обожрались белены и никого даже близко не подпускают к хоккеистам? Замкнутый круг получается.
Итог был очевиден. Любительница попиариться сделала оскорблённый вид (хотя это Я не мог выполнять свою работу благодаря её «гиперактивности»), а заодно намекнула, что Красноярск не такой уж большой город, и нам ещё придётся столкнуться, и вот тогда-то я пожалею о сказанном. О чём именно, до меня так и не дошло (пускай хотя бы аудиозапись разговора предоставит для прояснения картины), – она там уже на многих тренеров и руководителей обиделась за то, что учат её, опытную и талантливую, работать.
В конце концов, мне сделали одолжение и – спасибо огромнейшее! – пропустили-таки к игрокам. Но чует моё сердце, это были мои последние интервью в «Арене. Север». Как я погляжу, про «Сокол» пишут и показывают все кому не лень, просто отбоя нет от журналистов, только о хоккее и говорят повсюду. А ежели так, то зачем мне суетиться, портить нервы и унижаться перед невменяемыми охранниками и самовлюблённой пресс-атташисткой? Я и без комментариев могу статейки клепать. Больно надо на эти цирковые шоу воочию смотреть.
Кстати, до директора я в итоге дозвонился. Он сказал, что охрана в «Арене. Север» никакого отношения к клубу не имеет. Что ж, допустим. Но почему тогда мадам, уверяющая, что умеет писать про хоккей, что разбирается в нём, что пашет ради любимой команды не покладая рук, не может (или не хочет?) на протяжении двух месяцев организовать элементарную вещь – послематчевое интервью с хоккеистами? Ответ мне уже не интересен. Терпение лопнуло окончательно. Как не было порядка во всей этой гнилой конторе, так до сих пор и нет. «Сокол», ты кто такой? Давай, до свидания!
Степан РАТНИКОВ.
