Жестокость в криминальной драме Дэвида Маккензи выходит за привычные рамки будничной жизни. И хотя действие разворачивается в исправительном учреждении, где в принципе не место телячьим нежностям, чрезмерная агрессивность главного героя – неуправляемого подростка, вынужденно переведённого во взрослую тюрягу, – удивляет, а его вменяемость ставится под сомнение. Показать, откуда вообще растут ноги у подобной жесткости, как раз и призвана британская картина, мировая премьера которой состоялась в 2013 году.
Качество игры Джека О’Коннелла бесподобное. Будто бы он такой и есть в реальной жизни (не дай бог, если честно). При этом фамилия его персонажа звучит почти издевательски – Эрик Лав. Парень сам недолюблен с детства, а уж других любить и вовсе не намерен. Но – способен. Это зритель выясняет по ходу фильма, лицезря сеансы необычной терапии. Правда, едва-едва зарождающиеся в Эрике чувства в зародыше растаптывают бездушные, как он сам их называет, «членососы», пуще прежнего подталкивающие парня к тому, чтобы мстить, крушить, ломать и даже убивать.
Мотающий срок в соседнем крыле Лав-старший, как раз и испоганивший сыну всё детство, пытается искупить свою громаднейшую вину и взять Эрика под личную опеку. Даже ценой потери ценных связей и уважения со стороны влиятельных заключённых. Своё поведение Невилл Лав, сыгранный Беном Мендельсоном, объясняет неумирающими отцовскими инстинктами. И хотя поезд давно уже ушёл (ребёнок ни во что не ставит горе-родителя), папаша до последнего идёт к намеченной цели и готов даже расстаться с жизнью, лишь бы сын был здоров и побыстрее вышел на свободу.
Кино, не собравшее в прокате даже ста тысяч долларов, уж точно не для тех, у кого нервишки пошаливают. Помимо жёстких разборок, причём не только кулачных, в начинке «От звонка до звонка» можно обнаружить нецензурную лексику, гомосятину, не говоря уже о скопище разномастных тварей, готовых растоптать упавшего, продать ближнего и устранить того, кто жаждет порядка и миролюбия.
Ещё фильм необычен едва ли не полным отсутствием музыки. Малопонятное начало оправдано ярким развитием действия. А в открытой концовке легко угадывается отцовское самоуспокоение, т.к. сын однозначно созрел для противоборства окружающему злу в одиночку, уже без навязчивой родительской помощи.
Степан РАТНИКОВ.
