Редкое явление, когда что-то злое или же больное, почти уродливое описано по-доброму, с душой. Нет, автор повести «Дамдых» не одобряет и не оправдывает эти самые недуги – вполне очевидные или легко угадываемые в тексте, а принимает их как неотъемлемую часть бытия. Так же, как мы принимаем по-настоящему любимого человека, слёгшего с тяжёлым диагнозом. Вместе с тем особое внимание читателя сконцентрировано на редких и не связанных друг с другом проблесках надежды, веры и даже счастья, чем персонажи не шибко-то избалованы.
Всё преподнесено как будто в беспамятстве, словно рассказчица пытается надышаться перед смертью – не иначе. Из той же оперы и история с быком, набросившимся прямо посреди улицы на корову, после чего главная героиня, впечатлённая увиденным, сама навязала себя какому-то мужику из числа отдыхающих в Дамдыхе: «Спустившись к Волге, мы нашли мелкокаменное, почти песчаное место далеко за валуном и подставили свои голые зады комарам. Честно говоря, даже не помню, кто это был. Может, он даже запомнил меня, но я его точно не узнаю. Потому что в ту ночь мною овладел бык, а я была коровой. Я видела покачивающееся коровье вымя и мычала в темноту, в небо, в Волгу».
Постепенно название произведения перестаёт ассоциироваться с домом отдыха, куда больше тяготея к глаголу «задыхаться». А это пуще прежнего путает карты и навязчиво намекает на не совсем здоровый статус главной героини и многих других людей, окружающих её. Лишь в концовке выясняется, что подобного рода восприятие было отнюдь не беспочвенным.
Дамдых, куда рассказчица каждое лето приезжает на подработку, дышит на ладан. Под стать ему и сама Шеланга, где не осталось почти ничего, кроме дома отдыха, скудных домашних хозяйств и кирпичного завода, на котором всё делается вручную. Если не от безделья, то как минимум от бесконечного дня сурка, негативно влияющего на человеческий мозг, шеланговцы верят в различные легенды и в того же водяного (заражая дурным примером и приезжих: «Единственным, что приковывало Лилеру к этому месту, была мистика, она забавы ради всюду высматривала призраков»), при этом давно потеряв веру в какое бы то ни было счастье. Потому-то и женщины местные героически терпят своих мужей-алкоголиков, не помышляя о разводах. Да и куда подашься в таком случае? Если только в Волгу – как маленький Ваня, история исчезновения которого успела обрасти легендами.
Вместе с тем многие из шеланговцев всё-таки счастливы, не признавая этого. И хотя делать в вымирающей татарстанской деревне особо нечего, местные жители вдруг осознают, что могут в одночасье лишиться самого дорогого. Происходит это в тот момент, когда Дамдых выкупает какой-то депутат, чтобы сделать там «штаб-квартиру». А если кому и наплевать на случившееся, то только приезжим, для которых дом отдыха является лишь кратковременным и не особо-то уютным пристанищем. Как для той же Лилеры – отвратительной холеры, временно проживающей с главной героиней в одной комнате.
Вот уж действительно: что имеем – не храним, а потерявши – горько плачем, будто под дых получили («ДАМ под ДЫХ»). Или вовсе перестаём быть собой. А там и умишком тронуться недолго, утонув если не в Волге, то как минимум в пучине самозабвения.
Разве что трагедии у всех свои – неповторимые. Причём не только у людей, но и у отдельно взятых городов, сёл, деревень. И Альбина Гумерова предоставляет читателям «Дамдыха» полновесное право непростого выбора, кому же из персонажей (включая неодушевлённых) сопереживать больше.
Степан РАТНИКОВ.
