Горестно даже думать о том, что я мог никогда не узнать о существовании повести «Замшелая стрела», которую в итоге прочитал дважды кряду без перерыва. И ведь действительно не узнал бы, не будь её автором член Союза писателей России Вениамин Зикунов. Он коротал свои последние годы в той же самой дивногорской квартире, где когда-то в детстве жила – удивительное совпадение! – моя мать. Вениамин Карпович успел лично напутствовать меня, тогда совсем ещё сырого прозаика, подарив на память свой сборник «Подсолнечные кони», в который как раз и вошла упомянутая повесть в новеллах – неподдельно искренняя, нежная и немножко даже волшебная. Посвящена она северному городу Енисейску конца XX века. Городу, в котором хочется жить. Да и что уж там: после знакомства с таким произведением в принципе жить хочется.
Ключевые персонажи «Замшелой стрелы» – не столько горожане, сколько памятники деревянного зодчества, соборы и колокольни, берёзы и лиственницы, чайки и воробьи, звёздное небо и река Енисей. Однако вся эта вековая, но не вечная красота, детально, искусно, почти ювелирно преподнесённая автором, вынуждена уживаться с пагубным влиянием современности.
Вениамин Зикунов, частенько прилетавший в Енисейск из Красноярска, повествует о том, как ему нестерпимо хочется летать чайкой над северными просторами, за что его считают ненормальным примитивные слепцы, ничего дальше собственного носа не видящие. Несладко приходится и родительским домам с резными наличниками, а также дворикам, откуда для провинциальной ребятни начинаются пути-дорожки за горизонт. Автор винит во многом халтурщиков, обезображивающих город, некогда возводимый сибирскими мастерами. Ведь избам страшны «белозубые красивые парни, которые по указанию начальства местного коммунхоза укрывают от удивлённого и восхищённого взгляда прекрасный лиственный мрамор банальной вагонкой».
Упоминаются, к примеру, и вырезанные из кедровой доски кони на лобанях наличников. Пробегавший мимо сорванец сообщает рассказчику о том, что деревянных скакунов, которые на протяжении многих лет радовали своим изяществом прохожих, безжалостно порубили топорами, не додумавшись сдать рукотворное чудо в музей. «Нет, не топором, мой добрый мальчик, а равнодушием. Оно страшнее, оно вознесено сегодня безжалостно над хрупкими, как лёгкий драгоценный хрусталь, деревянными памятниками древнего города. Деревянные кони теперь никогда не вернутся на улицу твоего детства», – сокрушается писатель.
Восхищаясь архитектурой и природой, а попутно и людское невежество порицая, Вениамин Зикунов не стрижёт-таки всех жителей Енисейска под одну гребёнку. Он зорко и почти любя подмечает тех, кто не жалуется на ветреность и отдалённость территории, кто хранит память о предках и чтит традиции, кто улыбается прохожим и считает любого, кто просто тихонько посидел рядышком, приятнее всяких гостинцев. Читая «Замшелую стрелу», проникаешься самыми тёплыми чувствами и к автору, и к его тексту, и к большинству персонажей, включая старушек со сморщенными, как печёное яблоко, лицами. А потому трудновато совладать с собой и не взяться за чемоданные процедуры, чтобы в самое ближайшее время отправиться в поездку и собственными глазами увидеть недавно масштабно отреставрированный старинный город, куда однажды сослали протопопа Аввакума.
Степан РАТНИКОВ.
