Детективная повесть начинается со вступления, состоящего из впечатляющих, даже шокирующих картин блокадного Ленинграда, улицы которого предстают перед глазами читателя будто вживую. В дальнейшем «Напряжение» начинает тонуть в бытописании, где находится немало места всевозможным биографиям и документам. Только ближе к концовке осаждённый город, уже предчувствующий победу, вновь возникает на страницах в мелких подробностях, далеко не всегда радужных, учитывая голод, взрывы, поджоги. А ностальгический эпилог, в котором грустные воспоминания смешиваются с надеждой на счастливое будущее, ставит в историческом произведении Андрея Островского точку – как минимум в военном смысле.
Сюжет очень запутанный, но нисколько этим не досаждающий читателю, который с любопытством путешествует по книжным страницам. Написана повесть богатым, внятным языком. От него веет былой эпохой, ни капли не похожей на времена нынешние. Начинаешь по-настоящему гордиться прадедами, проявлявшими недюжинную силу воли и отвагу, а также смекалку для разоблачения многочисленных предателей, коих теперь в сотни раз больше, в отличие от героев, превратившихся в вымирающий вид. Выжить на хлебе и воде – посильная задача для тогдашнего блокадника, тогда как современники от одного лишь вида помятых суши или от вкуса холодных котлет готовы если не удавиться, то сознание потерять.
Пожалуй, о стойкости советского народа читать наиболее приятно и интересно. Сама же детективная линия, посвящённая расследованию убийства военинженера третьего ранга Лукинского и поиску завербованных фашистами агентов, отходит на второй план. Хотя методы работы оперативников и чекистов нетривиальны и добавляют интригующих ноток повествованию: например, придя на спектакль, изобразить склочную бабёнку в прохладном зрительном зале, чтобы отвести от себя подозрения и вместе с тем выведать нужную информацию, – гениально!
«Пока жил театр, комедийный театр, души людей согревала уверенность, что город живёт и выживет», – очень ценное наблюдение, высказанное автором. Оно дополнительно охарактеризовало как атмосферу, царившую в блокадном Ленинграде, так и русский характер, не склонный к зацикливанию на многочисленных проблемах и страхе, что как раз и позволило советской армии дожать изнеженного врага. Ещё страшнее, уже закончив чтение, вернуться в день сегодняшний, где изнежены уже мы сами, а злейший враг – сосед соседу и земляк земляку.
Степан РАТНИКОВ.
