Расположенный на берегах реки Вологды одноимённый город приятно удивляет огромным количеством очень старого, но ухоженного и воистину многоликого жилого фонда. Складывается ощущение, что в давние времена в здешних краях как минимум несколько сотен человек решили посостязаться в оригинальности на строительном поприще, а спустя десятилетия и даже века благородные потомки не остались в стороне, возродив былые соревнования, разве что внимание сконцентрировали уже на выборе уникальной цветовой гаммы для отреставрированных домов.
Жутковатые бараки, конечно, тоже попадаются на глаза, и в районе железнодорожного вокзала их особенно много. Имеются и пресловутые многоэтажки на окраинах, где Вологда не сбрасывает маску, а будто бы надевает её – бесформенную, серую и всякой загадочности лишённую. Благо в память врезается не дешёвый маскарад, а прекрасные памятники деревянного зодчества, коими буквально утыкан центр города. И разговор пока только о жилых домах, в одном из которых на протяжении десятка лет жил выдающийся сибирский писатель Виктор Астафьев. Причём балкончик в его квартире выходил на трёхсотлетнюю шатровую колокольню Владимирской церкви.
В этом смысле несравненная Вологда – удивительное средоточие всевозможных храмов и соборов, опять-таки кардинально отличающихся друг от друга. Многие были возведены в непосредственной близости к вертлявой речке, через которую в черте города переброшены пять мостов, включая пешеходный – Красный. Однако зачастую невольно сворачиваешь и во дворы – как раз по молчаливому мановению куполов.
Наиболее же заметна, поразительна и незабываема, бесспорно, Кремлёвская площадь. На её территории нашлось место не только религиозным сооружениям, башням, памятникам и смотровой площадке, балующей почти художественными панорамными видами, но и Музею кружева с уникальными коллекциями, поражающими воображение. Непременно стоит побывать и на площади Революции, окружённой сразу двумя памятниками Ленину.
Ко всему прочему, столица Вологодской области – это ещё и множество транспортных артерий, порою запутанных, витиеватых, тупиковых. Река в городе местами судоходная, чем туристы с удовольствием пользуются. Правда, состояние речного вокзала рождает в голове кладбищенские мотивы. А во время пеших прогулок по правобережью может показаться, что железнодорожных путей и переездов там не меньше, чем в усеянной рельсами и шпалами Гатчине. Потому-то и путепроводы с виадуками не редкость.
Возвращаясь к Виктору Астафьеву, нельзя не добавить, что в Вологде жили и другие известнейшие писатели: Константин Батюшков, Николай Рубцов, Варлам Шаламов, Василий Белов. Память о них бережно сохранена в скульптурных шедеврах или именных музеях. А после посещения нескольких городских книжных обителей – по-домашнему уютных – понимаешь, что литература по сей день популярна, ведь у стоек абонемента на удивление многолюдно. Как, например, в «Книжном экспрессе», получившем от меня несколько авторских изданий в подарок.
Чем ещё запомнился старинный город, посещённый мною в середине июля, так это специфической внешностью многих вологжан и их манерой одеваться. В частности, всего за полдня довелось встретить около полусотни человек с выпяченными нижними челюстями (вспомнился Череповец и некоторые его жители с нездорово вытаращенными глазами). Помимо этого, представительницы прекрасного пола – от школьниц до их матерей и даже бабушек – очень любят ходить в сильно обтягивающих штанах и шортах. Быть может, так они пытаются переключить на себя внимание мужчин, которые, по всей видимости, слишком часто пялятся на архитектурные красоты Вологды, за что и предъявлять-то негоже.
Степан РАТНИКОВ.
