Этого ещё достаточно молодого, но уже отлично себя зарекомендовавшего прозаика я впервые встретил в 2022 году – на всероссийском писательском совещании в Химках. Алёна Белоусенко была тогда в числе экспертов литературной премии имени Александра Казинцева и максимально высоко оценила мой социальный роман о девяностых «Школота», а чуть позже приятно удивила своей дебютной книгой рассказов «Нити», сплетённой из максимально близких мне сюжетов. Год спустя, уже в Химках-2023, Алёна отчебучила на сцене МГИК весьма качественный стендап. И когда мне – киноактёру не по образованию, но по призванию – стало известно о том, что уроженка Тверской области решила попробовать себя в сценарном деле как профессионал, идея взять у неё интервью родилась как-то сама собой.
– Алёна, насколько мне известно, творчество проникло в твою жизнь с детства и с тех пор не отпускает, буквально закружив в многогранном и безумном танце. Как же ты всё-таки сконцентрировалась на текстах? Какие события и люди этому поспособствовали?
– Творчество проникло в мою жизнь, когда мне было пять. Я тогда сочинила одностишие: «Ёжик, ёжик, ты же ёжик». Декламировала его с табуретки при каждом удобном случае. Затем, уже в школе, посвятила себя любовной лирике. Вот, например, строчка из поэмы: «Твои глаза каштана цвета и брови тёмные, как дымка на рассвете». В студенческое время я наконец поняла, что поэзия – не моё, и обратилась к прозе. А если серьёзно, то у меня была замечательная учительница – Двойникова Людмила Петровна. Она привила и понимание литературы, и любовь к ней. Первые свои публикации я тут же отвозила ей. И журналы с моими рассказами до сих пор стоят там, в кабинете литературы гимназии № 3 имени О. Г. Макарова в Удомле. Надеюсь, что ещё стоят.
– Твоя первая авторская книга – какой она была и благодаря чему состоялась?
– Моя первая и пока что единственная авторская книга «Нити» состоялась благодаря Союзу писателей России и лично Николаю Дорошенко, который рекомендовал её на публикацию. Он же написал и предисловие к ней. Я ему безмерно благодарна. И не только за книгу, а за его постоянную поддержку меня как автора и за внимание к моему творчеству. «Нити» – это сборник рассказов, серьёзных и, наверное, печальных, объединённых семейной темой. У меня к ней двоякие чувства. С одной стороны, я ею горжусь: в неё вложено немало труда и вдохновения, и она всё это оправдала – вошла в шорт-лист премии «Болдинская осень». А с другой стороны, мне страшно её открывать. За своё «старое» творчество всегда немножечко стыдно.
– На недавнем литературном форуме-фестивале в Мурманске ты присутствовала в качестве мастера, эксперта, причём для тебя это не впервой. Однако в перерыве ты как бы вскользь промолвила, дескать, сама не понимаешь, за какие такие заслуги приглашена и чему конкретно должна учить примерно таких же, как ты сама. Это было проявлением скромности или констатацией факта? Если второе, то почему согласилась и как в итоге «выкручивалась»?
– А если первое, и я просто скромная? На нашем семинаре были и начинающие, и вполне опытные авторы моего уровня. А у меня есть предубеждения ещё с академического образования, что мастер должен быть выше ученика (хотя в данном случае были как раз семинаристы, а не ученики), и лучше не на одну, а сразу на пять голов. Но на таких семинарах важно не это, а то, насколько качественно подготовлен твой разбор. А по этому поводу я не переживаю.
– Сейчас ты учишься на сценариста. Это желание познать ещё одну грань Его Величества Текста или же стремление начать зарабатывать на своих творческих способностях?
– Я думаю, не так уж и плохо зарабатывать творчеством. Потому что чем-то всё равно приходится это делать. Пока что я зарабатываю на своей дотошности в должности главбуха. А за это вообще другая часть мозга отвечает. Они как мышцы-антагонисты: пока одна качается – другая расслабляется. Пока считаешь цифры – забываешь, как писать буквы. Вот ты знаешь кого-нибудь, кто и швец, и жнец, и на дуде игрец? Или просто хотя бы швец? Я – нет. Мужчин-швей вообще не знаю.
– Это ты моего отца просто не застала, который и шил, и танцевал, и рисовал, и в хоккей да футбол играл, и тренировал при этом. Но сейчас не о нём. Если тебе со временем придётся (ну, скажем, не возникнет других реальных заказов) клепать сценарии обрыднувших детективных сериалов про ментов и бандитов – возьмёшься? Ведь когда ты в профессии, то ремесленничество берёт верх над личными хотелками, и собственному чувству прекрасного зачастую приходится наступать на горло.
– Мне кажется, если не твой жанр или не твоя тема – ничего не выйдет. У меня, по крайней мере, так. Но это ещё не страшно. Страшно, если обрыднувшие бандиты окажутся моей темой.
– Как творческая личность ты хотела бы сыграть большую роль в кино, а не только сценарными функциями довольствоваться?
– Я мечтала об этом в школе, когда занималась в театральной студии нашего небольшого городка. Мне давали яркие злодейские роли – главной ведьмы, разбойницы. До сих пор с теплом и благодарностью вспоминаю своего творческого руководителя – Галину Арсеньеву. Потом уже я занималась в московском студенческом театре МОСТ. И проверку столицей мой талант не прошёл. Там меня только гардеробщицу сыграть приглашали. И то не на сцене, а в реальном гардеробе. Тогда я и сказала себе: «Не очень-то и хотелось», – и хлопнула дверью, закрыв для себя этот жестокий мир большого кино. По правде говоря, я даже своё собственное враньё играть не умею. Приходится по жизни быть честной. Поневоле.
– Авторский сценарий твоей мечты – какой он? Кто в нём главный герой? Когда и где конкретно разворачиваются события? Помечтаем, так сказать.
– Мне бы кто намечтал пару годных сюжетов!.. Я бы хотела написать семейную драму, где действие происходит практически в одном месте. Такую накалённую, душную и очень серьёзную. Конфликт между взрослыми детьми, вспоминание старых обид и раздел наследства. И над комедией думаю тоже – вот так меня по крайностям носит. Над комедией думать веселее и приятнее, чем над той же драмой. Комедия исцеляет не только зрителя, но и автора. Поэтому первую половину дня буду плакать над своей драмой, вторую – лечиться комедией. Таков мой ближайший творческий план.
– Почему не стала, допустим, хореографом? Танцы же для тебя явно не пустой звук.
– Танцы – это постоянный контроль настроения и тела (от макушки до ногтей на пальцах ног). Вот кто, если по-честному, сможет искренне улыбаться, когда в середине выступления забыл, «что там дальше», или когда в той же середине замок на лифе треснул, а под лифом – ничего? В общем, плакать хочется, а не улыбаться. На самом деле танцор начинается даже не с улыбки. А с осанки. И с её контроля, разумеется. То, что для нормального человека считается прямой спиной, для танцора – кривулька. Мне её, например, выпрямляли совершенно гениальным способом. Полгода мой настойчивый тренер каждую минуту (я не утрирую) в течение занятия кричала: «Алёна, спина!» В какой-то момент этот крик стал звучать в моей голове, где бы я ни находилась, и спина даже не успевала расслабиться. Действенный метод. Без бассейнов, станков и планок. К чему это я? Для профессионального исполнения требуется, во-первых, особый талант. Во-вторых, недюжинное здоровье, чтобы было с чем этому таланту работать. А у меня плоскостопие с рождения. И давление низкое с третьего класса. А для хобби, слава Богу, достаточно просто любви к танцам.
– Есть ли в России такой город или иной населённый пункт, где ты мечтаешь побывать, но боишься, что никогда туда не доберёшься? Считаешь ли вообще себя путешественницей?
– Я лягушка НЕ путешественница, а та, которой кроме своего болота ничего не нужно. В поездках я набираюсь не сил, а усталости. К тому же за это ещё приходится платить деньги. Моё место силы – моя квартира. Хотя я немало путешествовала и по необходимости, и по любопытству. Но что мне действительно нужно – это прогулки на природе, причем систематические, лучше – ежедневные. Ради этого мы с мужем переехали в квартиру рядом с Ботаническим садом, который к тому же плавно переходит в Останкинский парк. Вот насколько для меня это важно.
– Изменять складывающейся традиции не будем. Назови напоследок три недавно прочитанных произведения, которые произвели на тебя особое впечатление и почему именно они?
– Мне на самом деле повезло: я являюсь редактором электронного журнала «Пролиткульт», и нашей редколлегии приходится искать и находить достойные образцы современной прозы, более того, самой свежей и ещё нигде не опубликованной. И вот последним открытием для меня стали рассказы Дмитрия Фалеева «Мы не борцы за права индейцев» и Евгения Бесчастного «Малафей Мелентьев». Почему – расписывать не буду. Лучше прочесть эти произведения на нашем сайте. А третьим, впечатлившим меня автором, наверняка станете вы, читатель этого интервью! Присылайте свою прозу и поэзию на нашу почту: editor@prolitcult.ru.
Степан РАТНИКОВ.
